Экс-вратарь «Зенита» и сборной России Юрий Лодыгин, в феврале подписавший контракт с тульским «Арсеналом», дал большое интервью «СЭ».
Карантин
— «Арсенал» приступил к тренировкам в конце мая. Когда вы присоединились к команде?
— На неделю позже. Отсидев после возвращения из Греции обязательный 14-дневный карантин.
— Успели набрать форму?
— Да. Я ведь в Греции не на диване лежал, а много тренировался. Сначала дома крутил велосипед, выполнял другие упражнения. Когда в стране карантинные меры ослабили, добавилась работа с мячом. Нашел шикарное поле, каждый день ездил туда с друзьями. Грузили будь здоров!
— В субботу «Арсенал» в закрытом режиме провел товарищеский матч с ЦСКА. Сколько отыграли вы?
— Весь второй тайм. Матч проходил на «ВЭБ Арене», обе команды пытались играть в атакующий футбол. Радует, что нам удалось вырвать победу — 3:2.
— Кто-то счастлив, что чемпионат России возобновляется, кто-то боится коронавируса. У вас какие чувства преобладают?
— 50 на 50. Понятно, все соскучились по футболу, но не стоит забывать, что вирус-то никуда не делся. Значит, по-прежнему нужно соблюдать меры предосторожности. Больше скажу — футболисты должны находиться в мини-карантине, избегать мест скопления людей. Потренировались — домой. Матч отыграли — домой. Вот тогда спокойно закончим чемпионат.
— «Арсенал» первым в РПЛ установил на стадионе и базе дезинфицирующие тоннели.
— К ним уже привыкли. Душ из антисептика никак не напрягает. Наоборот, приятно — в жару немножко охлаждает.
— На «ВЭБ Арене» такие тоннели есть?
— Нет.
— В «Краснодаре» с рукопожатиями давно завязали, здороваются исключительно локтями. А в «Арсенале»?
— То же самое. Я уже и не вспомню, когда последний раз руку пожимал.
— Из вашей родни «корона» кого-то зацепила?
— Бог миловал. В Греции обстановка получше, чем в России.
— Хотя многие опасались, что ваша вторая родина повторит судьбу Италии.
— Это правда. Но тут власти сработали четко, еще в марте закрыли школы, магазины, вскоре ввели режим полной изоляции. Одно время выйти из дома даже с пропуском позволялось лишь два раза в неделю — в супермаркет или аптеку. За теми, кто вернулся в Грецию из другой страны, установили жесткий контроль.
— В том числе за вами?
— Конечно. Когда прилетел из России, первые 14 дней пришлось безвылазно сидеть дома. Но мне и не хотелось никуда выходить, жутко соскучился по жене и дочке. А из полиции периодически звонили, напоминали, что надо строго соблюдать карантин. Как-то телефонной беседой не ограничились, попросили выйти на балкон.
— И?
— На улице увидел двух полицейских. В штатском. Удостоверились, что я на месте, поинтересовались самочувствием и ушли. Сейчас в Греции фиксируются два-три случая заболевания коронавирусом в день. Один из самых низких показателей в Европе.
— У вас в Греции дом?
— Квартира — в Ксанти. А родители — в Драме. От нас недалеко, на машине за час доезжаю.
— В Афины перебираться планируете?
— Вообще не тянет. Мне и в Ксанти хорошо. Городок тихий, спокойный. А в Афинах — шумно, грязно, народу много.
— В Питере у вас что-то осталось?
— У меня там и не было своей квартиры. Съемная вполне устраивала.
— Когда наиграетесь, где жить будете?
— На 99 процентов — в Греции.
«Тоннель»
— Началась ваша карьера в «Арсенале» с курьеза. После приветственного «тоннеля» неделю восстанавливались.
— Даже больше!
— Синяк был на всю задницу?
— Я такой гематомы в жизни не видел! Тянулась по всей ягодице, вниз, до ноги!
— Если пересмотреть ролик, опубликованный на клубном сайте, можно разглядеть бородача, который отвешивает вам пинка.
— Да это несчастный случай. Парня не виню, он же не собирался меня травмировать.
— И все-таки я назову фамилию — Хагуш. Хоть извинился?
— Разумеется. Главное, удар-то был не сильный. Просто в тот момент центр тяжести сместился на правую ногу, а левая оказалась слишком расслаблена, что и привело к печальным последствиям.
— Вы сразу это поняли?
— Нет. Пару дней тренировался через боль. Но потом гематома достигла такого размера, что все были в шоке. Кровь шприцем откачивали. Дальше от врачей не вылезал, бесконечные процедуры... Неприятно вспоминать.
— Самая нелепая травма в карьере?
— Да уж. Представьте — подписал контракт, вышел утром на первую тренировку, получил пинка под зад и... У меня язык не поворачивался произнести: «Извините, теперь лечиться буду». Тренироваться было очень тяжело, бедро защемляло так, что с трудом нагибался. Но терпел, пока не стало совсем невмоготу.
— Правда, что «тоннели» в команде с тех пор под запретом?
— Нет. Но ребят предупредили: «Аккуратнее».
— Весной основным вратарем «Арсенала» считался Левашов. А сегодня кто?
— Первого номера у нас нет. Кто лучше готов, тот и выходит на поле. Выбор у тренера большой — Левашов, Нигматуллин, Шамов и я.
— Разве Шамов уже полностью восстановился после травмы?
— Да, сейчас пашет наравне со всеми.
— Контракт у вас до конца июля. Есть понимание, где начнете новый сезон?
— Пока все в тумане. Сегодня моя главная задача — помочь «Арсеналу» за оставшиеся восемь туров подняться как можно выше. Когда чемпионат завершится, сядем с руководством и обсудим, что дальше.
Подстраховка
— Первую половину прошлого года вы на правах аренды провели в «Олимпиакосе», где сыграли всего два матча. Стоило ради этого из «Зенита» срываться?
— Изначально ни в какой «Олимпиакос» я не собирался. У меня было другое предложение. Шикарное!
— Из «Ноттингем Форест»?
— Да. Чемпионшип — крутой турнир, плюс клуб бился за попадание в плей-офф. Я уже согласовал условия контракта, со дня на день должен был вылететь в Англию, но... За неделю все развернулось на 180 градусов. «Ноттингем» проиграл два матча подряд, тренера, который меня приглашал, сняли. А преемник заявил, что новый вратарь ему не нужен. Вопрос закрылся.
— Жаль.
— Не то слово! И вот ситуация — трансферное окно захлопывается, вариантов нет. Возвращаться в «Зенит», который уже месяц сидит на сборах, смысла не имеет, сам же просил руководство отпустить в аренду. Вдруг звонок из «Олимпиакоса». Я прекрасно понимал, что первый номер там — португалец Жозе Са, а меня берут для подстраховки.
— Ну и зачем одну лавочку менять на другую?
— Хотелось быть поближе к семье. А главное — успокоиться после сложного отрезка в «Зените». Думаю, полгода в «Олимпиакосе» пошли на пользу, я стал сильнее ментально и физически.
— Почему же в Турции не задержались?
— Летом было два предложения из Германии. Но с немцами трудновато иметь дело. У них в приоритете футболисты, которые знают язык и специфику местного чемпионата. Поэтому легионеру всегда предпочтут игрока из второй бундеслиги или Австрии. К августу Германия окончательно отпала, а ехать в Казахстан или Азербайджан, несмотря на великолепные финансовые условия, желанием не горел. Тут-то и позвали в Турцию. Подумал: «Ладно, начну с нуля».
— Быстро пожалели?
— Реальность оказалась не такой, как описывали на переговорах руководители «Газиантепа». Они уверяли, что рассчитывают на меня как на основного вратаря. Когда же приехал, выяснилось — там есть опытный голкипер, капитан команды. А я снова на вторых ролях. Причем без шансов переломить ситуацию. Несколько матчей провел, но сразу было понятно — продолжения не последует. Как бы не сыграл.
— Вот это обидно.
— В клубе была своя движуха. Да и в целом от страны не в восторге. Думал, между Грецией и Турцией много общего. На самом деле — разница колоссальная.
— В чем?
— В бытовых вещах, менталитете. Прежде играл только дома. Что Греция, что Россия — родные для меня страны. А здесь все чужое, вдобавок по-английски мало кто говорит. С первого дня чувствовал дискомфорт.
— Как разрывали контракт?
— Благодарен руководителям клуба за то, что пошли навстречу. Поначалу-то отпускать не хотели, спрашивали: «Почему уходишь? Деньги тебе платим хорошие, вовремя...» Но для меня удовольствие от игры важнее. Пребывание на скамейке убивает изнутри. Я не мог позволить себя потерять еще полгода. При этом понимал, что менять команду в разгар сезона — риск.
— Тогда зачем дергаться?
— А с другой стороны, новый клуб — это всегда надежда. Сказал себе: «Хотя бы попробую». Вскоре подписал контракт с «Арсеналом». Мне, кстати, сразу припомнили прошлогоднее интервью, где обмолвился, что не готов рассматривать предложения из России.
— Было-было.
— Но я же не говорил, что вообще не собираюсь возвращаться в Россию. Просто именно в тот период нацеливался на Европу.
«Блокбастер»
— Самая большая глупость, которую о вас писали в газетах?
— Ой, глупостей было столько... Например, врезался в память заголовок после выездной игры со «Спартаком»: «Лодыгин в раздевалке подрался с Анюковым. Началось с плевка». Вот это было здорово. Прямо «блокбастер».
— В реальности — ни драки, ни плевка?
— Ну конечно! С Анюковым я дружил. Не скажу, что каждый вечер проводили вместе, но отношения были теплые. На поле ни стычек, ни словесных перепалок не возникало. А в раздевалке после того матча даже не пересекались, потому что Анюка забрали на допинг-контроль. Увиделись уже в аэропорту.
— Ясно.
— Наутро показал Анюку, что про нас в интернете пишут. Он на секунду всмотрелся в экран телефона, рукой махнул и пошел. Была еще одна тупая новость — будто Луческу не нравится моя прическа, яркие бутсы...
— Тоже бред?
— А вы как думаете? У многих футболистов контракты с фирмами, которые производят бутсы. Что выдают, то и носим. На расцветке не зацикливаюсь. Розовые так розовые. Месяца через три фиолетовые пришлют... Честно, не понимаю людей, которые на полном серьезе обсуждали не только мои бутсы, но и прическу. Что в ней особенного-то? Я же не ирокез на голове выстриг.
— Как Видаль.
— Вот-вот. Еще к одежде цеплялись. Мол, не так стал одеваться, хотя я всегда придерживался одного стиля. Да какая разница, что ношу?! Заняться нечем, что ли? Блин, смешно!
— Анюков — фанат рыбалки. Вас пытался приобщить?
— Как-то предлагал полететь на Мальдивы большой компанией, отдохнуть, порыбачить. Но я хотел отпуск провести с семьей. Да и к рыбалке равнодушен. Последний раз удочку держал в руках лет двадцать назад, когда во Владимире жил. Был за домом пруд, там с пацанами ловили рыбок — и отпускали.
— Не считая Анюкова — лучший друг, которого вам подарил «Зенит»?
— Тимощук. Еще с Бабуриным часто созваниваюсь, хороший парень. А с иностранцами у нас группа в WhatsApp сохранилась.
— Кто в нее входит?
— Халк, Витсель, Гарай, Данни, Нету, Хави Гарсия и Рондон. Правда, в последнее время редко общаемся. Жизнь разбросала. В основном поздравляем друг друга с праздниками. Иногда что-то веселое можем в чат закинуть.
— С Анюковым у вас драки не было. А с Дзюбой?
— Была. Обиднейшее поражение от «Краснодара», эмоции... Потом в самолете, когда возвращались в Питер, пожали руки и больше об инциденте не вспоминали.
— Кто первым сделал шаг навстречу?
— Михаил Бирюков, тренер вратарей. Он нас помирил.
— А в раздевалке, говорят, разнимал Кокорин.
— Да там вся команда пыталась нас успокоить.
— У вас с Дзюбой до тумаков дошло?
— Ну... Практически. Потолкались, помахали руками. Длилось все секунд 20.
— Начал Дзюба — из-за гола Окриашвили, пропущенного на последних секундах?
— Ага. Но это дело прошлое. Не будем мусолить.
— Год спустя вы рубанули в интервью: «Меня тогда хотели закопать». Кто? Луческу?
— Да. Не понимаю, зачем искать крайнего? Конечно, там есть и моя вина. Но я же не принес сопернику мяч на блюдечке со словами: «На, забивай!» Гол у Окриашвили вышел фантастический.
Корт
- До поры все у вас в «Зените» складывалось замечательно. Проблемы начались, когда отвечать за подготовку вратарей стал голландец Вил Корт, один из ассистентов Виллаш-Боаша?
— С чего вы взяли? Это хороший тренер, неслучайно помогал Боашу в «Порту», а теперь в «Марселе» с ним работает. У меня к Корту вопросов нет. Доверял, поддерживал. На лавочку я тогда сел после третьей или четвертой ошибки. Сказали: «Юра, передохни. Разберись, что в твоей голове происходит». Затем в состав вернули.
— Вычитал в заметке про вас: «Корт начал переучивать Лодыгина, требовал действовать в стиле Нойера...»
— Да я почти всегда так играл! Единственное, что предложил Корт — при подстраховке защитников, если команда на чужой половине, подниматься чуть выше. Пару раз я ошибся. Например, в московском матче со «Спартаком». Пытаясь прочитать передачу, сделал несколько шагов вперед — и Попов наказал. Но кроме тех проколов было эпизодов сто со знаком плюс. Когда вовремя выбегал из ворот, подчищал, страховал. Туда-сюда, туда-сюда... Почему на это никто не обращает внимания? Что касается других ошибок, то с работой Корта они не связаны. Совершал их в каком-то помутнении. Вы же помните мои первые шаги?
— В смысле?
— Год основным вратарем в скромном «Ксанти», неожиданный отъезд в «Зенит», где Спаллетти с ходу доверил место в составе. В матчах Объединенного турнира с киевским «Динамо» и «Шахтером» ляпов не избежал, но Спаллетти не дергал, дал время освоиться в новой команде, обрести уверенность. А дальше взлет. О котором даже не мечтал. Но если перепрыгиваешь через несколько ступенек, рано или поздно получишь по башке. Вот и я в какой-то момент почувствовал, что стало тяжелее.
— В чем?
— На тебя уже не смотрят как на новичка, требуют больше, больше, а ты здесь не выручил, там. Давление возрастает, справляться с ним не умеешь. Говоришь себе: «Да ладно, я в порядке. Тренируюсь как надо, слежу за собой, соблюдаю режим». Выходишь на поле — и пропускаешь нелепый гол от какого-то «Дюделанжа»! (От ирландского «Дандолка». — «Прим. «СЭ»). Метров с 30, когда мяч летит по центру, а ты внезапно заваливаешься набок.
— Но почему?
— Необъяснимо! Начинаешь нервничать, накручивать себя — и всё кувырком... Ну а потом вообще странная история. Я вернулся в основу «Зенита», выглядел неплохо. Даже Черчесов похвалил, сказал, что возвращаюсь на прежний уровень. Но в клубе, как выяснилось, на меня уже не рассчитывали. От кого это шло, не знаю. Сразу после слов Станислава Саламовича зачехлили.
— Может, еще и самоуверенность вас подвела?
— Не было никакой самоуверенности. Кто-то на волне успеха, наверное, позволяет себе дать слабину. Это не мой случай. Никогда не было ощущения, что поймал Бога за бороду. Что я круче всех. Наоборот, в голове сидело одно: нужно тренироваться, пахать, прибавлять в каждом компоненте.
— Похвально.
— Я не хотел бы запомниться хорошим, но стандартным вратарем. Поэтому всегда старался выжимать из себя максимум и даже больше. Твердил: «Почему ты не можешь выходить чуть ли не к центру поля? Надо? Должен! Привык выбивать мяч на Дзюбу, Халка или Рондона, а сейчас от тебя требуют короткий пас? Отлично! Учись выстраивать игру от своей штрафной». Я не боюсь рисковать.
— Это чувствуется.
— Другое дело, если от вратаря хотят, чтобы не лупил вперед, а играл с ближним, вероятность «привоза» возрастает. И Нойер в «Баварии», и тер Штеген в «Барсе» порой не слишком удачно выходят из-под прессинга. Что уж об остальных говорить. Тут важно, как отреагируют тренер и партнеры по команде. Подбодрят или начнут орать: «Ты что творишь?!»
Конкуренция
— Луческу выдал по вам мощный залп: «Проблема Лодыгина в том, что считает себя звездой. На поле чересчур расслаблен. Любит играть на публику. Я не принимаю такого отношения к работе. Мне нужен профессиональный голкипер, а не актер». Что ответим Мирче?
— Ничего. Я не хочу о нем говорить, вновь пережевывать эту тему. Всё в прошлом.
— Тогда цитата из вашего интервью: «Была надежда, что с приходом Семака вернусь в стартовый состав. Но... Не уверен, что Сергей Богданович единолично принимал решение по поводу того, кто будет играть в «рамке». Расшифруйте.
— Полагаю, на его мнение сильно повлиял тренер вратарей, который больше верил в Лунева.
— Вы о Бирюкове?
— Да.
— Когда смирились с тем, что Лунева не сдвинуть?
— Я не считаю, что проиграл ему конкуренцию. Дело в личных предпочтениях тренерского штаба. В футболе такое случается. Примером проиллюстрировать?
— Разумеется.
— Вот проводишь удачную серию игр, тренер восторгается: «Сейчас ты — первый номер. Форму набрал великолепную, спасаешь в каждом матче...» Как вдруг сажает в запас и о тебе забывает. Начинаешь ломать голову — в чем причина? В мелких ошибках, допущенных ранее? Если они и были, то не влияли на результат. Теряешься в догадках, потом говоришь себе: «О'кей, я опять на подстраховке. Буду ждать нового шанса». Когда выпадает, цепляешься за него зубами, играешь хорошо, помогаешь команде добиться результата. Повода для рокировки не даешь — но на следующий матч тебя не ставят. Все повторяется. Это конкуренция? Едва ли...
— Подобные вещи страшно бьют по самооценке.
— Тут зависит от психологической устойчивости. Представьте картину: стоишь на перроне, ждешь поезда. И вот он проносится перед глазами, каждый вагон — твои страхи, сомнения, негатив. А дальше тебе решать, шагнуть туда или удержаться.
— Бывало в «Зените», что на тренировку отправлялись как на каторгу?
— Ну что вы! Такого не произойдет, даже если стану третьим вратарем в команде. Или четвертым. Я могу быть обижен на тренера, руководство, но на поле никогда не позволю себе валять дурака. Наоборот, буду вкалывать еще больше. Потому что это в первую очередь нужно мне.
— Если б можно было отмотать все лет на пять назад — что сделали бы иначе?
— Я не стал бы ничего менять.
— Да ладно.
— Я серьезно! Конечно, никому не хочется совершать ошибки, терять место в составе, пребывать на вторых ролях. Но не покидает ощущение, что я должен был пройти этот путь. В какой-то момент что-то хорошее случилось в жизни Лунева, ему дали шанс, Андрей за него ухватился. С Мишей Кержаковым — аналогичная история. Я тоже получил свою порцию славы, а затем и обратную ее сторону узнал. Помню же все разговоры...
— Какие?
— Сначала — «На фига «Зенит» взял Лодыгина? Кто он такой?» Потом — «О, вратарь-то классный! В сборную его! В основу!» Вскоре снова пластинка сменилась — «Да кем он себя возомнил? Куда выбегает? У него полно недостатков, школы нет...» Все это закаляет характер. Учит ценить то, что действительно важно.
— Сегодня как вратарь вы сильнее, чем в зенитовские времена?
— Сто процентов! Осталось дождаться шанса.
— Кто сейчас в вашем личном рейтинге голкипер номер один?
— Ян Облак. На ленточке очень хорош. Да, с каждым годом требования к вратарям растут. Надо много играть ногами, страховать защитников. Но не будем забывать, что наша главная задача — оставить на поле пятно.
— Пятно?!
— Не коричневое, ха-ха. В хорошем смысле. Если вратарь помог команде добиться результата и не пропустил — со своей миссией справился. А как это сделал, ногами или руками, не имеет значения.
— Кто самый недооцененный вратарь в Европе?
— Я!
— Вот так номер.
Лодыгин усмехнулся, вздохнул. А я подумал — в судьбе этого парня обязательно настанет время перемен, и тогда на вопрос о недооцененных фигурах во вратарской профессии он назовет кого угодно, но только не себя.
Александр Кружков, "Спорт-Экспресс", 19 июня 2020 года